Маршрут по Монмартру: прогулка в сердце квартала

Я стоял на площади Тертр среди десятков мольбертов. Художник в потертом берете быстрыми движениями создавал портрет молодой туристки. Монмартр дышал искусством. Каждый камень здесь хранит следы Пикассо, Ван Гога и Модильяни.

В этом квартале на севере Парижа я нашел особый маршрут. Он ведет через тихие улочки и шумные площади. За каждым поворотом – новый сюжет для картины или романа. Делюсь своим путем, который раскрывает душу Монмартра.

Выход из метро Anvers – идеальная точка старта. Отсюда видна белоснежная базилика Сакре-Кёр. К ней ведет лестница в 237 ступеней. Но я выбрал обходной путь по улице Стейнкерк – здесь меньше туристов и больше колоритных лавочек.

Старые фонари и кованые балконы создают атмосферу XIX века. В витринах магазинов – картины местных художников. Один торговец показал мне этюд с видом на Париж, который хранился у него 40 лет.

На площади Тертр время течет иначе. Здесь художники пишут портреты, а в кафе La Mère Catherine подают вино по старинным рецептам. Столик у окна стоит забронировать заранее – отсюда весь Монмартр как на ладони.

Между рядами мольбертов прячутся крошечные галереи. В одной из них я увидел эскизы Тулуз-Лотрека. Владелец рассказал, что нашел их на чердаке старого дома. Правда это или легенда – решать вам.

От площади Тертр узкие улочки ведут к Розовому дому. В нем жил Ренуар. Розовые стены отражают закатное солнце. Дворик зарос плющом. В такие моменты понимаешь, почему художники выбрали этот район.

виноградники Монмартра – отдельная история. Они дают всего 500 бутылок вина в год. Каждую осень здесь проходит праздник сбора урожая. Местные жители открывают двери своих погребов для дегустаций.

В переулке за виноградниками притаилось кафе Le Consulat. Его терраса помнит разговоры Хемингуэя и Модильяни. Круассаны здесь пекут по рецепту 1905 года.

Площадь Бланш: отправная точка

Красная мельница Мулен Руж встретила меня на площади Бланш. Её крылья медленно вращались в сумерках. Неоновые огни отражались в лужах после дождя. Площадь напоминала театральную сцену с декорациями Belle Époque.

В кассе кабаре очередь растянулась на полквартала. Билеты на вечернее шоу разлетаются за месяцы. Но фасад здания – отдельный спектакль. Красные огни и золотые детали создают особую атмосферу парижской ночи.

Я свернул на узкую улицу Оршам. Брусчатка хранит следы тысяч шагов. За номером 11-бис скрывается особняк певицы Далиды. Бронзовый бюст артистки смотрит на прохожих. Местные жители оставляют у подножия свежие цветы.

В доме напротив работает булочная с 1920 года. Аромат свежего хлеба разносится по всей улице. Хозяин печёт багеты по старинному рецепту. На стенах – чёрно-белые фотографии квартала.

Бульвар Клиши пульсирует энергией. Красные фонари кабаре сменяются витринами антикварных магазинов. В них продают старые афиши и костюмы артистов. Продавец показал мне программку шоу Мулен Руж 1889 года.

На углу бульвара играет уличный оркестр. Музыканты исполняют джаз 30-х годов. Звуки саксофона смешиваются с шумом города. Прохожие бросают монеты в старую шляпу.

Вверх по улице Лёпик

улица Лёпик извивается змеей по склону холма. Её брусчатка отполирована миллионами шагов. На углу я заметил старую вывеску «Au Petit Bleu» – кафе работает с 1905 года. Медные столики на тротуаре блестят в лучах солнца.

Аромат свежей выпечки из булочной «Du Pain et des Idées» остановил меня. Круассаны с миндалем тают во рту. Пекарь рассказал, что печь в подвале помнит времена Первой мировой войны.

На середине подъема я увидел крылья мельницы Мулен де ла Галетт. Она застыла на фоне парижского неба. В 1876 году Ренуар писал здесь «Бал в Мулен де ла Галетт». Теперь в ресторане подают традиционные блюда по рецептам XIX века.

За мельницей прячется дворик с плетеными стульями. Старый официант принес мне кофе в фарфоровой чашке. На стенах – черно-белые фотографии танцоров кабаре 1920-х годов.

В антикварной лавке на углу я нашел афишу «Мулен де ла Галетт» 1889 года. Владелец магазина показал коллекцию меню из ресторана мельницы. Цены указаны в старых франках.

улица Лёпик раскрывает свои тайны постепенно. В доме №54 жил Ван Гог. Его окна выходили на мельницу. Сейчас там маленькая художественная галерея. Молодые художники выставляют работы рядом с репродукциями мастера.

В сырной лавке «Chez Virginie» я попробовал особый сорт камамбера. Хозяйка хранит его в погребе XVIII века. Она рассказала, что её прадед поставлял сыры в кабаре Монмартра.

Кафе «Les Deux Robertos» манит запахами французской кухни. За столиком у окна я заказал луковый суп. Такой же ели художники сто лет назад. Бульон по-прежнему варят на углях в старинной печи.

Виноградник Монмартра и «Розовый дом»

Я свернул с улицы Лёпик на узкую Рю де Сол. Каменные ступени вывели к старинному винограднику Монмартра. Лозы карабкались по склону холма рядами. Солнце играло в изумрудных листьях.

Виноградник Clos Montmartre занимает всего 0,15 гектара. Осенью здесь собирают урожай для 1500 бутылок вина. Винодел показал мне подвал с бочками. Температура не менялась сто лет.

В погребе пахло дубовыми досками и танином. Винодел налил в бокал рубиновое вино урожая 2023 года. Вкус раскрыл ноты черной смородины и специй. На этикетке – рисунок художника с площади Тертр.

Местные жители берегут традиции виноделия. Каждый октябрь тут проходит праздник сбора винограда. Я видел старые фотографии 1934 года – те же ряды лоз на склоне.

За виноградником открылся вид на «Розовый дом». Его стены отливали персиковым в лучах заката. Плющ оплетал старые ставни. В окнах мерцали свечи – ресторан готовился к вечеру.

Столик у окна позволил наблюдать за жизнью квартала. Официант рассказал про завсегдатаев прошлого века. Пикассо часто ужинал в углу у камина. Его любимое блюдо до сих пор в меню.

Рю де л’Абревуар вела к старой водопойной площади. Здесь поили лошадей извозчиков. Теперь на брусчатке растут каштаны. В тени деревьев художники пишут этюды.

Булочник напротив «Розового дома» испек багет по рецепту 1920 года. Хрустящая корочка пахла солодом. Он посоветовал съесть хлеб теплым, с местным козьим сыром.

Богемная улица Соль

Я повернул на улицу Соль – извилистую артерию старого Монмартра. Её брусчатка отражала свет фонарей как зеркало. Каждый камень тут помнит шаги Пикассо и Модильяни.

Перед кабаре «У проворного кролика» собралась небольшая толпа. Деревянная вывеска с кроликом скрипела на ветру. В окнах мерцали свечи. Столики внутри помнят споры поэтов и художников начала XX века.

Хозяин кабаре показал мне старые фотографии. На них – Пикассо рисует на салфетке, а рядом сидит молодой Модильяни. За картину художник получил бесплатный ужин. Теперь эта салфетка хранится в музее Пикассо.

В меню кабаре я нашел блюда по рецептам 1900-х годов. Луковый суп варят в том же котле. А вино подают в глиняных кувшинах из местной гончарной мастерской.

В гончарной мастерской на улице Соль пахло глиной и дымом. Мастер крутил гончарный круг ногой – как сто лет назад. Его руки создавали кувшины для местных кабаре.

На полках стояли работы трех поколений гончаров. Глазурь отражала свет как драгоценные камни. В углу я заметил печь XIX века – она до сих пор в работе.

Кладбище Сен-Венсан спряталось за каменной стеной. Плющ оплетал старые надгробия. Тут покоятся художники и поэты, которые создавали славу Монмартра.

Смотритель показал мне могилу Марселя Карне – режиссера «Детей райка». Рядом – надгробие художника Мориса Утрилло. На камне часто появляются свежие цветы и кисти.

В глубине кладбища я нашел скромную плиту. Под ней лежит натурщица Сюзанна Валадон. Её портреты висят в Лувре, а могилу знают немногие. Тишину нарушал только шелест листьев каштана.

Площадь Тертр: в окружении художников

На площади Тертр воздух пропитан запахом масляных красок. Пятьдесят мольбертов образуют живой лабиринт. За каждым – художник с палитрой. Краски на холстах еще не высохли.

Художник в синем берете нарисовал мой портрет за 15 минут. Его кисть порхала над холстом как птица. Он добавил теплые тона и южный пейзаж на фоне. Теперь этот портрет висит в моей гостиной.

За старым столиком в кафе «Le Petit Clos» я разговорился с художником Пьером. Он рисует на площади Тертр 30 лет. Его специальность – быстрые наброски углем. Пьер показал альбом с портретами знаменитостей.

В углу площади работает Мария – она рисует акварелью виды Парижа. Её картины размером с открытку. На каждой – дождь и зонтики. Туристы выстраиваются в очередь за этими миниатюрами.

Таверна «Au Clairon des Chasseurs» прячется за холстами художников. В меню – луковый суп и говядина по-бургундски. Официант в белом переднике разлил вино по бокалам. Бутылка запотела от прохлады погреба.

На террасе кафе «La Galette des Moulins» я попробовал блинчики с грибами. Повар готовит их на чугунной сковороде. Рецепт достался ему от бабушки – хозяйки старой мельницы.

В центре площади карикатурист рисовал японских туристов. Его линии быстры и точны. На бумаге появились смешные портреты с большими глазами. Все смеялись и фотографировали результат.

Скульптор Анри создает фигурки из проволоки. Под его пальцами металл превращается в танцовщиц и музыкантов. Цены на работы написаны мелом на грифельной доске.

Базилика Сакре-Кёр: панорамный вид на Париж

Белоснежная базилика Сакре-Кёр царит над Монмартром. Её купола сверкают в лучах солнца как снежные вершины. На ступенях базилики музыкант играл на скрипке «Un jour à Paris». Мелодия летела над крышами города.

От площади Тертр к базилике ведёт улица Шевалье де ла Барр. Булыжная мостовая поднимается вверх крутым серпантином. На углу художник продавал акварели с видами базилики в разное время суток.

Стены базилики построены из травертина – он светится изнутри. Камень привезли из карьера Шато-Ландон. Дождь и ветер не оставили на нём следов за 150 лет. Местный гид рассказал, что камень сам очищается при дожде.

В крипте базилики я нашёл старинные витражи. Солнечные лучи рисовали на полу разноцветные узоры. Монах показал место, где хранится сердце архитектора Поля Абади – создателя базилики.

Винтовая лестница в 300 ступеней вела на купол. С каждым пролётом Париж открывался шире. Ветер трепал волосы. На смотровой площадке я увидел город до самого горизонта.

Эйфелева башня казалась игрушечной. Серые крыши домов напоминали волны застывшего моря. В телескоп за один евро я разглядел фигурки людей на Елисейских полях.

За базиликой раскинулся маленький парк. Каштаны отбрасывали тень на газон. Студентка рисовала в альбоме панораму города. Рядом пожилая пара пила вино из термоса.

На скамейке я достал багет из сумки. Голуби подлетели ближе. Старый садовник рассказал, что ухаживает за парком 40 лет. Он помнит, как тут снимали сцены фильма «Амели».

Спуск с холма и Стена Любви

После посещения базилики Сакре-Кёр я выбрал спуск по узкой улице Фойатье. Солнце било в глаза. Старинный фуникулер плавно скользил вверх и вниз по рельсам. Билет стоил как поездка в метро – 2 евро.

Местный художник продавал акварели с видом на лестницу. На его картине ступени тонули в розовом тумане. Я купил два рисунка и спрятал их в папку.

Кабина фуникулера поднимается на холм с 1900 года. Механик показал мне машинное отделение. Старые шестерни работают как часы. В кабине сохранились деревянные сиденья эпохи ар-деко.

На станции продают винтажные билеты 1950-х годов. Кассир рассказал про съемки фильма «Амели» – режиссер специально остановил фуникулер на полчаса.

На площади Абесс я нашел Стену Любви. Синяя плитка с белыми буквами заполнила всё пространство. Фраза «я тебя люблю» повторяется на 311 языках. Пожилая пара из Японии искала надпись на родном языке.

Автор стены – художник Фредерик Барон. Он собрал признания в любви у жителей квартала. Каждая надпись хранит свою историю. На русском языке фраза написана почерком парижской эмигрантки.

В сквере Жеан Риктюс цветут розовые каштаны. Под их кронами прячутся скамейки. На одной из них я съел круассан из местной булочной. Крошки склевали наглые голуби.

Станция метро Абесс удивила чугунным навесом. Его создал Эктор Гимар в стиле ар-нуво. Зеленые стебли металла тянутся к небу. Такие навесы остались только на пяти станциях Парижа.

Завершение маршрута: станция метро Abbesses

Станция метро Abbesses встретила меня ароматом свежих круассанов из соседней пекарни. Чугунный навес в стиле ар-нуво изгибался над входом причудливой зелёной лианой. Такие сохранились только на пяти станциях Парижа.

Спуск на платформу удивил. Винтовая лестница закручивалась штопором на глубину 36 метров. Это самая глубокая станция метро в городе. Стены украшали старинные афиши кабаре и рекламы Belle Époque.

На платформе я заметил необычные детали. Изразцовые плитки образовали мозаику с видами старого Монмартра. Керамист создал их в 1912 году. Каждая картина хранит историю квартала.

Диспетчер показал мне старый пульт управления. Стрелки на циферблатах отсчитывали интервалы между поездами. Механизм работает с открытия станции в 1913 году.

У выхода из метро расположилось крошечное кафе. Бариста варил кофе в старой медной турке. На витрине лежали эклеры с фисташковым кремом. Рецепт держат в секрете три поколения кондитеров.

В сквере перед станцией уличный музыкант играл на аккордеоне. Мелодия «La Vie en Rose» плыла над площадью. Местные жители подпевали знакомым строчкам. Монмартр прощался со мной музыкой Эдит Пиаф.

Фонари зажглись на площади Аббес. Их свет отражался в витринах антикварных магазинов. Продавец за стеклом раскладывал старые открытки с видами станции метро.

Последний взгляд на освещённый купол Сакре-Кёр. Базилика парила над городом как белый корабль. Я спустился в метро. Поезд унёс меня прочь от волшебного холма художников.

Полезные советы для прогулки по Монмартру

Брусчатка Монмартра безжалостна к модным туфлям. В первый час прогулки я пожалел о своем выборе обуви. Старые кроссовки подошли бы намного лучше для подъема по извилистым улочкам квартала.

Склоны холма испытывают выносливость даже в прохладную погоду. Бутылка воды в рюкзаке спасла меня от жажды. В тени платанов на площади Тертр я съел сэндвич из местной булочной.

В семь утра Монмартр принадлежит местным жителям. Художники только раскладывают мольберты. Туристические автобусы еще не прибыли. Рассвет окрасил стены Сакре-Кёр в розовый цвет.

Пекарь на улице Лепик доставал из печи первые багеты. Аромат свежего хлеба наполнил переулок. За чашкой кофе в пустом кафе я наблюдал пробуждение квартала.

Фотоаппарат не выпускал из рук. Каждый поворот улицы открывал новый кадр. Плющ на старых стенах. Кованые балконы в лучах солнца. Коты на подоконниках особняков.

С площадки у базилики открылся вид на весь Париж. Телеобъектив приблизил далекие крыши и шпили. В видоискатель попал одинокий воздушный шар над Люксембургским садом.

По вторникам и четвергам на Монмартре меньше туристов. Музеи и галереи работают в обычном режиме. Художники не спешат с портретами. Официанты в кафе более внимательны к гостям.

В три часа дня площадь перед Сакре-Кёр заполнили группы с гидами. Я свернул в тихий переулок. За фасадами старых домов прятались уютные дворики с цветущей глицинией.